Сержанта Галимова в части все ненавидели. И если преисподняя существует, он наверняка там - вместе со своими дружками, рядовыми Ильиным и Сергеевым.
Служить я попал в такую неописуемую дыру, о существовании которой и не слыхал до призыва. До ближайшего поселка пешком пять километров. Да и поселением это назвать было трудно - так, сельцо на 15 домов. Но все равно солдаты и офицеры туда наведывались - за самогоном.
В первую же ночь познакомился с сержантом Галимовым и его неизменными спутниками - рядовыми Ильиным и Сергеевым. Они меня избили. Галимов проявлял завидную фантазию в своих издевательствах. Много чего еще было и похуже побоев. Вскоре я подловил Ильина в туалете и избил его. А ночью избили меня. Две недели я провалялся в санчасти. И после случая в туалете Галимов со товарищи сделали меня «любимчиком».
- Слышь, терпила, иди сюда! - поднял меня после отбоя Серегин.
От него несло перегаром. Он потащил меня в комнату отдыха. Там сидели пьяные Ильин и Галимов.
- Короче, - сказал Галимов, - щас сходишь за самогонкой к Иванычу. В деревню, понял? И чтобы быстро! За час не управишься - урою!
Галимов объяснил, где находится дом Иваныча, проводил до дырки в заборе, через которую «тайно» выбирались в самоволку.
И я пошел. Вернее, побежал. Когда, по моим подсчетам, до деревни оставалось совсем немного, я услышал вой. Оглянулся - за мной бежала собачья стая. Но тут лес закончился - и я увидел дом. Забежал в калитку, закрыл ее. За забором бесновались собаки.
- Ты из части, солдатик? - услышал я ласковый старческий голос.
Оглянулся - на пороге стояла старуха.
- Да, бабушка. У вас нет палки, чтобы от собак отбиться? А то мне к Иванычу надо, и времени мало.
- За самогонкой, что ли, послали?
Я кивнул.
- Небось Галимову опять неймется?
Я снова кивнул.
- Палки у меня нет, но есть вот что, - старуха показала биту.
Я удивился - какая продвинутая бабка. А она продолжила:
- И к Иванычу тебе не надо. У меня возьми. У меня лучшая самогонка - кого хочешь спроси, все за бабу Галю скажут.
Я подумал - какая разница, у кого брать. Главное - успеть в часть. Бабка вынесла две бутыли в авоське. Отдала биту.
- Сколько я вам должен, бабушка?
- Нисколько, сынок. У меня перед Галимовым должок - вот, возвращаю!
Я посмотрел через забор - собаки куда-то подевались. Дал деру обратно в часть.
- Беги, сынок, беги! Только сам не пей, пьянство до добра не доведет!
Уже у самого забора, в нескольких метрах от лазейки, меня нагнала собачья стая.
Я от души двинул битой ближайшего пса, размозжив ему черепушку. Нырнул в спасительный лаз. Отдышался. Бросил испоганенную биту у забора и пошел отдавать трофейную самогонку Галимову.
- Успел! Молодец, терпила! Вот тебе награда! - Галимов отвесил мне пендель. - А теперь вали.
Наутро часть стояла на ушах: в комнате отдыха нашли мертвых Галимова, Ильина и Сергеева. Начали искать виноватых. Вышли на меня. Я не отпирался, виноватым себя не чувствовал, но выходила полная лажа.
- Ты чего из меня дурака делаешь? - орал на меня следователь. - Какая баба Галя? Бабку два месяца назад убили. Колись!
Но «колоться» не получалось.
А потом мне сменили следователя. Представился - Михаил Иванович.
- Я, - говорит, - Костя, тебе бы поверил. Да только нестыковочек много. Давай еще раз, с самого начала.
- Да я уже сто раз все рассказал! Что вообще тут творится, объясните! - взмолился я.
Следак устало потер переносицу:
- Понимаешь, брат, какая история. Бабку эту, Галину Смольскую, два месяца назад нашли мертвой у нее же в доме. На старухе живого места не было. Эксперт определил, что били чем-то вроде биты. Но орудия убийства на месте не оказалось. И подозреваемых не нашли. А тут вдруг ты - со своей мистической историей.
- Да, ее мне бабка дала. Я ею собаку прикончил. У забора труп должен валяться.
- Угу. Мертвая бабка дала биту, - хмыкнул Михаил Иванович, - которой ее же и убили.
- Да не убивал я бабку. Собаку убил!
- Нету собачьего трупа у забора.
- На бите должны быть собачья кровь и мозги.
- Кровь и мозги есть. Только не собачьи. Человечьи. Уже экспертизу провели. Смольской это кровь и мозги. А отпечатки на бите - угадай, чьи?
Я похолодел:
- Мои?
- Щас! Галимова, Ильина и Сергеева. Мы узнали от стукачка одного, что ребята эти в ночь убийства Смольской уходили из части. За самогонкой. И биту эту опознали - сергеевская бита. Понимаешь, какое странное дело вырисовывается? Самогон и биту тебе дала Смольская, которая давно мертва, и которую убить ты не мог. Ты убил собаку, которой нет, битой, которая есть. И на бите - мозги Смольской. А потом Галимов и его дружки выпили самогонку, которую тебе дала призрак бабка. И тоже преставились. Хотя самогонка нормальная - экспертиза показала. Понимаешь, мистика сплошная. Вот что прикажешь с тобой делать, а?
Нормальным мужиком оказался Михаил Иванович. Я подписал бумаги о неразглашении - и меня комиссовали, сразу же. Типа - язву нашли. Дело с Галимовым, Ильиным и Сергеевым представили так, что они ушли в самоволку, напились где-то и нажрались мухоморов. От чего и померли. Кроме того, на них посмертно, так сказать, повесили труп Смольской. Впрочем, повесили справедливо. А я пришел к выводу - призрак Галины Смольской отомстил Галимову и его дружкам. Вернула должок, как она сама сказала.
Из сети...
