Не так уж часто случаются в истории столь яркие и загадочные события, которым суждено пережить века и быть разукрашенными в изустной традиции. Одним из них стал случай в деревушке Вулпит английского графства Саффолк.
Странные найдёныши
Август выдался жарким. Крестьяне в поте лица своего собирали репу, уж и словом перекинуться не было сил. А вдали ещё пуще работали на пшеничном поле жнецы. До дождей ещё надо успеть обобрать шишки хмеля: вон там, вдалеке, весь склон – одна большая зелёная подушка греется на последнем солнце. Старый Томас Эйтвелл с утра поднимался на холм и раскатывал в пальцах мягкие розоватые шишечки – золотистый порошок оставался на коже, как пыльца от крыльев бабочек, – значит, пора уже, грех было упускать момент.
Дело шло к вечеру, когда из ямы (по-английски wolf pit – волчья яма), скорее похожей на дыру, что вела в пещеры, куда никто носу не казал, выкарабкались двое детей – мальчик и девочка. Маленькие, щуплые, девчонке не больше десяти, а мальчику и того меньше, уж больно мелок. Никто бы и внимания не обратил, своих вон полно на подмогу, но вид у детишек был совсем замученный – таких и на ботву не поставишь…
Мало того, лица их были почти зелёные, вот что поражало!
Да и глядите, что надето на них? Странная какая-то одёжа, состроенная не то из ткани, не то из кожи – никто так и не понял, из чего, как потом ни щупали…Некоторое время босоногие дети боязливо бродили среди работавших, пока кто-то их не окликнул:
– Эй, вы откуда будете? Заблудились, что ль?
Бобовые души
Ребята оказались смышлёные. Пытались ответить, но вот что? Диковинного наречия никто не разобрал, хотя вулпитские разумели и по-шотландски, и по-валлийски, и по-ирландски. А тут… Но дети изо всех сил – интонациями, жестами – давали понять, что проделали долгий путь под землёй, устали и страшно голодны…
– На! – старый Томас достал ломоть хлеба с сыром и, отломив добрый край, протянул маленькому мальчишке – тот еле стоял на ногах.
Но малыш, едва откусив, выплюнул кусок на землю. Его маленькое зелёное личико тотчас сложилось в обиженную гримасу, и он горько заплакал, заткнув глаза крошечными, крепко сжатыми грязными кулачками.
Брата с сестрой отвели в деревню. Все сбежались смотреть, даже жнецы издали поспешили – такое событие! Не каждый день увидишь создания, будто ящерицей заколдованные: не только лица, но и худенькие их тельца оказались бледно-зелёные. А детки всё лопотали что-то на своём тарабарском языке, в котором каждый пытался понять хоть слово…
Отвели их к землевладельцу сэру Ричарду де Кольну, где и нашли они свой кров. Но жалели их все, таскали кто что мог. Сердобольные женщины нарядили их по-человечески, как собственных детей, а сэр Ричард справил крепкие ботиночки. Крестьянки же не пожалели наткать им шерстяных накидок на зиму.
Но от человеческой еды дети отказывались, хоть плачь. Почти месяц! Жадно пили одну воду. Но вот однажды, завидев огромную невесомую охапку бобовых кустов, кинутых в беспорядке крестьянином в углу имения, бросились на неё как на желанную добычу – да не сразу сообразили, как из стручков добывать продолговатые зелёные плоды, а уж как поняли – смолотили, урча, всю кучу, а потом весь день и всю ночь мучились животами…
Так ещё пару месяцев ели они одни бобы! Пока сэр Ричард, забавляясь с пользой, не приучил их к хлебу. Потом, по кусочку, ко всему, что подавали к столу ему самому, – и молоко они начали пить, и похлёбку есть ложкой, а малыш, научившись жевать как следует, первый с удовольствием расчуял вкус мяса…
К этому времени оба худо-бедно усвоили все местные повадки и бегло изъяснялись по-английски. А их кожа стала терять устрашающий зелёный оттенок.
Автор: Инна Лепая
Фото Shutterstock.com
